Но сделать её легче можно
Елена К. репатриировалась в Израиль примерно год назад. Ее абсорбцию не назовешь легкой, и иерусалимское отделение министерства алии и абсорбции, или, по сегодняшней моде — интеграции, мало чем ей помогло. Елена рассказывает о своем опыте, который помог ей увидеть недостатки в работе министерства. Этот опыт несомненно поможет кому-то из новых репатриантов, а если чиновники обратят внимание на рекомендации Елены, то лучше станет всем.
Самые первые шаги
Новый репатриант приходит в министерство абсорбции в первый день пребывания в стране. Около двух лет назад мне случилось зайти в иерусалимское отделение. К своему удивлению я обнаружила, что и под вывеской “Информация”, и на ресепшн сидят люди, говорящие только на иврите. Как с ними должен объясняться человек, только что спустившийся по трапу самолета, неизвестно.
Рассказывает Елена К.:
“Сейчас ситуация изменилась, и девушки на ресепшн говорят на русском и английском языках. Так что получить очередь к куратору не проблема. Трудности начинаются дальше. Один из первых вопросов, который куратор задает репатрианту: “У вас есть кто-нибудь в Израиле?” Ты не видишь здесь подвоха, а он есть. Если человек отвечает утвердительно, чиновник немедленно решает, что заниматься проблемами нового гражданина страны будут его родственники, друзья и знакомые, а вовсе не министерство. У меня в Израиле одноклассница, я жила у нее, пока не нашла квартиру. Но у нее своя жизнь, своя работа и просто нет времени на то, чтобы заниматься мною постоянно. Мой совет новым репатриантам: Не говорите в министерстве абсорбции, что ваши проблемы будут решать близкие люди, вы рассчитываете на помощь куратора буквально во всем.
Чтобы повести себя правильно, иногда надо переступить через собственный характер. Я очень не люблю обременять кого-то собой, и заранее решила, что буду справляться сама. Как выяснилось, это невозможно или почти невозможно. Если вы с первой минуты не заставите чиновника выполнять его работу, ваши проблемы либо не решатся никогда, либо их решение займет непропорционально много времени”.
Трудности перевода
Вы замечали, что люди, некоторое время прожившие в Израиле, даже если они практически не знают иврита, вставляют в свою речь ивритские слова? Мы не задумываясь назначаем встречу на тахане мерказит, закупаемся на шуке, записываем детей в школы и детские сады в ирие, ходим к врачу в купат холим. А теперь представьте себе, что вы первый день в стране. Новые впечатления обрушиваются на вас валом, а куратор министерства абсорбции говорит с вами на смеси русского с ивритом, когда новые реалии и сами по себе для вас пока китайская грамота. Но это еще полбеды.
Рассказывает Елена К.
“В первые месяцы пребывания в стране человек должен заполнить пачку бланков. Чаще всего эти бланки нужны в критической ситуации, когда время поджимает. Все бы ничего, но все бланки на иврите. В ответ на вопрос, как я могу их заполнить, не зная языка, мне сказали: “Попросите кого-нибудь”. Хорошо, если этот “кто-нибудь” есть. Моя одноклассница, у которой я поселилась на первые дни, в это время была в отъезде, а искать по подъезду русскоговорящих соседей мне было неловко. К тому же в то время я и не знала, что израильтяне охотно помогают даже посторонним.
Я понимаю, что куратор не может заполнять бумаги каждого репатрианта. За дверью ждут люди. Но почему в министерстве абсорбции не сидят волонтеры, например, студенты, которые могли бы помочь новым гражданам и сэкономить время кураторов для тех, кто нуждается в помощи профессионалов?”
Вопрос от ММ. Помнится, много лет назад в Иерусалиме, и именно при университете, была студенческая амута, которая помогала репатриантам с бумажными делами. Ее волонтеры ходили с людьми, не знающими иврита, в банк, на почту, в больничную кассу. В министерстве абсорбции давали телефон этой амуты в первый же день. Куда она делась?
Рассказывает Елена К.
“На одной из первых встреч в министерстве, зашла речь о том, где новый репатриант может познакомиться с людьми и, если повезет, завести друзей. Очевидный ответ: “В ульпане”. Однако я смогла пойти в ульпан лишь через год после приезда. Я приехала с онкологическим диагнозом, и первую половину дня проводила в больнице. А вечерний ульпан начального уровня нашелся только теперь. Куратор сказал: “Ну сходите в матнас, может быть, там есть клуб для русскоязычных”. Да, хорошо бы еще знать, что такое матнас и где он находится. В итоге я разобралась, матнас нашла, но оказалось, что там есть только англоязычный клуб.
Для нового репатрианта создание круга общения — насущная необходимость. Живые встречи, разговоры, возможность задать вопрос тому, кто помнит свой недавний опыт, помощь с ивритом, в конце концов, это бесценно и очень облегчает вхождение в новую жизнь. Я думаю, что в министерстве абсорбции должны быть все сведения о подобных клубах с адресами и телефонамитех, кто отвечает за их работу, и говорит по-русски.
Вы ошиблись номером
Рассказывает Елена К.
“Телефонная тема заслуживает отдельного упоминания. Начнем с того, что на первой встрече куратор просит вас дать ему номер вашего телефона. Сим-карту мне дали в аэропорту. Но номер своего мобильного куратор мне не дал. Так что в экстренных ситуациях связаться с ним невозможно. Сделать вашу связь двусторонней не стоит и пытаться. По номеру, который вам дали в министерстве, дозвониться невозможно.
Кроме телефона куратора, в министерстве дают листовку со списком телефонов, которые могут вам понадобиться в экстренных случаях. Главный из них — централизованная справочная министерства абсорбции. В листовке написано, что она работает круглосуточно. Не обольщайтесь. После 4 часов дня вам никто не ответит. А если вы дозвонитесь туда в рабочее время, выяснится, что русскоговорящие сотрудники работают через день, поэтому вам предложат оставить номер своего телефона и пообещают перезвонить. Возможно, бывает по-разному, но я ответного звонка жду уже год”.
Совет от ММ. Если вы владеете английским, с центральной справочной лучше общаться именно на этом языке. Сотрудник, способный с вами поговорить по-английски, обычно находится быстро. Помните, что в Израиле английский до недавнего времени был одним из государственных языков, и любой чиновник обязан на нем говорить.
Рассказывает Елена К.
“Есть еще две проблемы. В листовках и буклетах министерства абсорбции телефоны нередко даются без префиксов, без кодов городов. Набирая по мобильному телефону номер из листовки, репатриант не дозванивается никуда и слышит механический голос, объясняющий ему нечто на иврите.
Кроме того, телефоны, напечатанные в материалах министерства, похоже, никто не проверяет годами. Не раз, дозвонившись по указанному номеру, я узнавала, что у нужного мне учреждения уже давно сменился телефон. Иногда эта бестолковость приводит к сильному стрессу, и это еще мягко сказано. Я живу недалеко от мэрии Иерусалима, и “тревожная” сирена у меня совсем рядом.
Телевизора у меня нет, зачем он, если есть компьютер, новостные сайты я не открываю — на медицинские процедуры и решение повседневных проблем уходит масса времени и сил. Представьте себе день, который начинается с воя сирены, и ты не знаешь, что это — учебная тревога или ракетный обстрел. Сказать, что это страшно — ничего не сказать. Защищенной комнаты в моей квартире нет. Куда бежать? Я сообразила взять листовку и набрать номер службы тыла, только оказалось, что я звоню в полицию. Лишь к вечеру, когда мне позвонил знакомый, я узнала, что это были учения”.
Мне трудно понять, почему в стране, где всю информацию хранят в компьютерах, обновление телефонных номеров в справочных материалах оказывается проблемой. Возникает ощущение, что этим просто никто не занимается. При этом я уверена, что четкая работа телефонных служб и адекватные справочники сильно облегчили бы жизнь репатриантов и их кураторов.
И еще. Инструктаж по поведению в чрезвычайных ситуациях репатриант должен получать немедленно по прибытии. Сидя в очереди в министерстве абсорбции — а на это уходят часы, — репатриант просматривает один и тот же видеоролик на четырех языках. Добравшись до заветной двери, человек Уже намертво запомнил, что у него должен быть “план интеграции”. У кого-нибудь он есть? У меня нет. Имело бы смысл показывать людям, ожидающим приема, видеоинструкции. И, конечно, давать телефоны, которые человек может просто списать с экрана. А от куратора репатриант должен в первый же день узнать, где находится ближайшее бомбоубежище. При наличии компьютерных баз данных это не проблема.
Компьютерная грамотность
И еще о компьютерах и других высоких технологиях. Создается впечатление, что министерство абсорбции неэффективно использует время своих кураторов. Во многих случаях людей могли бы заменить машины.
Рассказывает Елена К.
“В очереди на прием к куратору у меня порой уходило три с половиной часа, так как записываться на прием надо задолго, а в некоторых ситуациях куратор нужен срочно. При этом людей, которые действительно нуждались в помощи чиновника, в этих очередях было не больше десяти процентов. Остальные пришли отметиться, чтобы им продолжали выплачивать пособия. Почему нельзя отмечаться через автомат, как в службе занятости? Это сэкономило бы время всем. И кураторы могли бы заниматься своим непосредственным делом, а не заменять собой машину.
Кстати с пособием я попала в очень неприятную ситуацию. Случилось так, что мне пришлось на несколько дней уехать в Москву. В министерстве меня никто не предупредил, что я должна была поставить куратора в известность о своем, пусть кратковременном, отъезде и возвращении. Узнала я об этом только тогда, когда не получила очередное пособие, при этом подходил срок уплаты за снятую квартиру. Урегулирование вопроса с пособием опять же потребовало времени и нервов. Обстоятельства складываются по-разному, и репатриант должен с первого дня знать, о чем он должен информировать своего куратора.
Еще один вопрос, на который куратор легко мог бы ответить при помощи компьютера. Я хотела получить специальность, востребованную в Израиле, параллельно с лечением. Куратор посоветовал мне записаться на курсы. На вопрос, какие курсы, подходящие мне, есть в Иерусалиме, мне ответили: “Их много и они разные”. По сути, ответа я не получила. Думается, что список курсов с их кратким описанием, часами занятий, адресами и телефонами должен быть у каждого куратора.
Куратор — это приговор?
Немного обжившись и несколько раз посетив министерство абсорбции, репатрианты начинают обмениваться впечатлениями. И тут выясняется, что не все кураторы одинаковы, кому-то повезло больше, чем другим. Наверное, в каждом отделении министерства абсорбции есть кураторы, к которым стремятся попасть все. Но не тут-то было. Сменить куратора, который достался вам изначально, совсем не просто.
Рассказывает Елена К.
“В отделении министерства абсорбции в Иерусалиме работают два чудесных русскоговорящих куратора. Это Денис, неравнодушный молодой человек, стремящийся помочь каждому. Опыта ему, возможно, еще не хватает, но к работе он относится с энтузиазмом, а опыт придет. Второй куратор это очень компетентная женщина, имя которой я, к сожалению, не помню. Но мне досталась третья — Хая, у которой нет опыта, при этом она постоянно болеет. Когда Хаи нет на работе, два куратора делят ее нагрузку между собой, и в результате у них остается не больше десяти минут на каждого посетителя.
Я предпринимала множество попыток расстаться с Хаей, но мне не разрешали это сделать. Директор согласилась на мой переход к другому куратору лишь после того, как Хая назначила мне встречу в день, когда нет приема. Я пришла в назначенное время под проливным дождем, и не обнаружила ее на месте. Видимо, она опять заболела, но позвонить мне и отменить встречу не удосужилась”.
Комментарий ММ. Возможно, Хаю уже уволили, но вопрос, как она попала на эту работу, остается. Такие люди, как она, — репутационный риск для министерства абсорбции. Хотелось бы узнать, какими критериями руководствуется министерство, принимая человека на должность, где он оказывается для новых репатриантов лицом страны? Работа в министерстве это госслужба, и по логике вещей, людей должны набирать по конкурсу. Максимально прозрачному конкурсу. Где министерство публикует информацию о наборе новых кураторов?
Также трудно понять, почему репатриант не может поменять куратора, если другой сотрудник, по каким-то причинам, нравится ему больше? Почему министерство предлагает новому гражданину страны отношения с человеком, который призван обеспечить максимально мягкое в новую жизнь, по принципу “бери, что дают”? У нового репатрианта трудностей хватает, и переход от одного куратора к другому не должен становиться еще одной проблемой.
© "Маген Мишпаха" все права защищены.
Наталья Хмелик
30.09.2017